Наступали тёмные времена, и даже не надо обладать интуицией Вонголы, чтобы это понимать. Слишком много навалилось разом: охота за ними, смерть Тимотео, пропажа Реборна, после которого осталась одна лишь пустышка, и та – поддельная. И без внутренних распрей тоже не обходилось, особенно со стороны Мукуро и Хибари, которые так и не стали ближе к ним, не стали их друзьями. Тсуна сомневался, что когда-нибудь станут, но всё равно продолжал на это надеяться. Особенно сейчас, когда они должны быть едины перед лицом неизвестного им врага.

Тяжёлые вести им привёз Буше, Хранитель Тумана Тимотео. Он же рассказал о уже готовящейся Церемонии Наследования, но лишь Тсуна должен был решить, примет ли он в ней участие, иначе им придётся искать других претендентов. Занзас – пронеслось в голове Тсуны в тот момент. Пусть он не мог раскрыть потенциал колец Вонголы, но он являлся следующим претендентом на пост главы Вонголы. И Тсуна сомневался, что он оставил свою идею уничтожить всех его друзей, семью после того, как заполучит кольца. Этого нельзя было допустить.

Но и так просто согласиться на ненавистную ему должность он не мог. Он всё ещё не хотел быть главой самой огромной, влиятельной и опасной мафиозной семьи, и вместе с тем его собственная семья, все его друзья были в опасности. Это было слишком сложно, вызывало настолько противоречивые чувства, они разрывали, рвали на части, терзали, оставляли после себя лишь холодную опустошённость и неизвестность. Неуверенность и страх. Хотелось спрятать голову под подушку, зарыться в одеяло, создавая вокруг себя защиту – как в детстве, когда он боялся всяких монстров. И как не вовремя нет рядом Реборна! Он бы точно подсказал правильное решение в такой ситуации. Правда, не покидало паршивое ощущение, что Реборн склонял бы его принять наследие Вонголы, кровь Примо. Эта мысль пугала, и в итоге он понял, что мысленно говорит уже сам с собой, имитируя Реборна. Этот малыш каким-то образом слишком прочно вошёл в его жизнь, оплёл её мощными лозами с острыми шипами, что уже и не выдернешь без причинения вреда.

Друзей он избегал несколько дней, погрузившись в свои мысли, замкнувшись перед ним. В глубине души он знал, каков верный вывод, о да. Но не мог с ним смириться, всё внутри было против этого. Радовали лишь то, что Вонгола не связывалась с наркотиками; но процент насилия зашкаливал – стоит только посмотреть на Реборна и Занзаса с его жестокими подчинёнными. Ему казалось, что он не впишется в эту среду. Он как белая ворона в мафии, обрамлённой чёрными перьями,  – не любит насилия, хочется защищать только своих родных и друзей, да ещё и японец, что невозможно среди итальянцев. Страшно.

И за друзей своих страшно. Родителей. Кёко. Если он не сможет их защитить, если не сможет им помочь из-за своего малодушия… он никогда не сможет себе это простить. Пусть и не по своей вине, не по своему желанию, но теперь он в ответе за них, у него есть сила, чтобы их защищать, они надеются на него. Разве может он их подвести? Разве сможет выдержать их упрёк? Разве может подвергать их опасности…

И он решился. Но только ехать в Италию, в штаб Вонголы. Он собирался решить дела семьи, разобраться с неведомым врагом, и каким-нибудь образом откосить от принятия титула Дона. В большей мере он надеялся, что к нужному  моменту, как всегда, появится Реборн и поможет разобраться во всём. В мире мафии он был путеводной нитью, он вёл через тьму лабиринта врагов, помогая оставаться собой и одновременно ругая за это. Тсуна не был уверен, что поступает правильно, не был уверен, что ему вообще стоит всё это затевать, но и прятаться не мог. Как минимум, он должен узнать имена убийц Тимотео, дедушки с тёплым взглядом и мягкой улыбкой.

Он сообщил о своём решении всем, собрав у себя дома. Что он едет в Японию, что собирается расследовать исчезновение Реборна и смерть Тимотео. Что будет наследовать титул Дона Вонголы; и бросал внимательные, долгие взгляды на Ямамото и Гокудеру, собираясь с ними поговорить отдельно. И поговорил, рассказав уже правду о своих намерениях, не  желая скрывать её от самых близких друзей. Ведь только они его опора сейчас, только они могут помочь. И самое главное – они никому не выболтают правды.

После споров они решили, как поедут. Хибари в стране уже не было, он уехал раньше по каким-то своим делам, и Тсуна даже связаться с ним не мог, но Буше сообщил, что тот уже в Италии. Таким образом, он, Ямамото и Гокудера поедут под прикрытием иллюзии Хром, в аэропорту их встретит Койот. А Буше позже заберёт всех остальных: Рёхея, Ламбо, маму и девочек, которых Тсуна тоже не хотел оставлять без защиты в Японии. Лучше им быть всем месте, пусть и придётся вновь лгать маме и девочкам – их пока вмешивать во всё это не хотелось. Возможно, за пару дней он придумает, где их разместить так, чтобы они ни о чём узнать не могли.

Перелёт, если не считать небольшой, очередной размолвки между Ямамото и Гокудерой, прошёл довольно ровно. Их действительно встретил Койот в аэропорту и отвёз в штаб Вонголы – в Корлеоне. Название цепануло чем-то знакомым, но как Тсуна не старался, припомнить, где он слышал это слово, он не мог. Все его мысли путались, сердце гулко и быстро билось испуганной птицей, перед глазами то и дело вспыхивали искры. И страх – колючий, злобный льдом оковывал сердце, и двигался Тсуна как-то механически, отвечал точно также, не желая особо разговаривать. Всё больше он думал о Реборне. О Тимотео. Иногда о Хибари – как он, где он. И иногда о Занзасе. Предпринял ли он уже что-то после смерти Тимотео? Вдруг, Тсуна сейчас приедет в штаб, а там уже Занзас сидит в кабинете Тимотео. Глупая получится ситуация. Трагикомичная. Тсуна не сдержался и нервно хихикнул, и сразу уставился в окно, словив на себе недоумённые взгляды. Мимо зелёной пеленой плыли деревья, в сам город они фактически не заехали. Самому Тсуне было всё равно, он с какой-то внутренней обречённостью ждал, когда же появится штаб Вонголы, когда он увидит это здание, о котором был немало наслышан. Жаль, что в этом городе нет выхода к морю – он бы хотел посмотреть на европейское море, хотел узнать, насколько оно отличается от японского? Вряд ли у него будет время вырваться к морю.

В штабе их тоже сразу встретили, показали их комнаты, всех разместили. Всем четверым провели экскурсию, из которой сам Тсуна мало что запомнил, и уже с грустью представлял, как будет блуждать в этих широких коридорах, выискивая нужное помещение. В итоге они разделились – Тсуна попросил Ямамото и Гокудеру более подробно всё рассмотреть, посмотреть на тренировочные комнаты и тому подобное. На самом деле ему было просто страшновато идти именно с ними, особенно с Гокудерой, в кабинет Тимотео, куда Койот хотел проводить его ещё с самого начала экскурсии. Он боялся их реакции, боялся, что они скажут что-то не то относительно его планов, или Гокудера размечтается на счёт того, что он всё же станет Доном. Тсуна был искренне привязан к Гокудере, но иногда он пугал своей…фанатичностью.

С Хром было тоже немного неудобно, но она молчаливая и спокойная, вряд ли станет вообще что-то говорить без надобности. Но почему-то в кабинет хотелось зайти самому, побыть одному, один на один с призраком Тимотео, что оставил отпечаток на каждой вещи в своём кабинете – как и большая часть людей. Он сам проводил Хром до её спальни, и только тогда вернулся к кабинету.

Кабинет потряс своей…не ухоженностью. Будто здесь побывали воры, всё перевернули, разломали, переворошили, пытаясь найти сокровище. Особенный бардак царил в шкафах и на столе. Тсуна не сдержался и тяжко вздохнул – даже с этим разбираться придётся ему. Такие мелочи, почему-то, слишком сильно давили. Взгляд метнулся к креслу, и Тсуна сразу его стыдливо отвёл, уставившись в окно. Казалось таким нелепым, что он, бесполезный Тсуна, может занять это место. Смех да и только! Нервно улыбнувшись, Тсуна подошёл ближе к окну, отодвинул штору и вгляделся вдаль, но их окружало лишь море леса. Верхушки лениво покачивались, шептались, будто не одобряя нового босса Вонголы. Ну вот, ещё и паранойя начинается.

Отредактировано Sawada Tsunayoshi (23.03.2014 12:48)